Читаем без скачивания Лекции по истории религий - А. Б. Зубов

Лекции по истории религий

Предисловие

Эти лекции были прочитаны пятнадцать лет назад в Екатеринбурге. Христианское сообщество этого большого уральского города, которому только–только было возвращено его историческое название, пригласило меня, тогда доцента Московской Духовной академии, рассказать о проблеме множественности религиозного опыта. Лекции были открытыми, о них широко объявили в городе. И в актовый зал офицерского собрания Уральского военного округа — старое помпезное здание в стиле «сталинский ампир» — собрались сотни людей.

Это были трудные, для Урала даже голодные, годы. Старый, привычный уклад советской жизни рухнул и ушел в небытие, а новый еще почти не сложился. Но в хаосе разрушения и созидания люди искали ту правду жизни, которую многие десятилетия пытались скрывать от них правители большевистского государства. Интерес к религии был в те годы исключительный. Ответы искали и в индуизме, и в буддизме, и в мусульманском суфизме. А те, кто уже нашел среди множества религий бесценную жемчужину христианства, старались объяснить своим близким, почему они сделали именно такой выбор. И когда собственных рациональных аргументов не хватало, приглашали немногих тогда религиоведов — христиан. Так я и оказался Рождественским постом 1993 года в Екатеринбурге.

Эти лекции с неизбежностью несут на себе печать эпохи. Сейчас я бы не стал так критиковать советскую школу и марксистское обществоведение — не потому, что стал думать о них лучше через пятнадцать лет, но потому что их к сегодняшнему дню успели забыть одни и никогда не знали другие, пришедшие в школу уже после распада СССР. Некоторые образы и сравнения сейчас уже не всем будут понятны. Многое забылось из повседневности «бурных девяностых». Безусловно, за пятнадцать лет и мои взгляды на те или иные религиозные традиции в результате новых исследований и размышлений претерпели некоторые изменения. Но когда издательство «Никея» предложило мне опубликовать «на твердых страницах» эти старые лекции, давно ходившие и в видео, и в аудио формате, я не стал ничего менять. Только чуть–чуть выправил стиль и сделал формальные сноски на первоисточники. Пусть лекции сохранят дух своего времени.

Мне было бы отрадно думать, что эти три лекции, прочитанные в начале зимы 1993/94 годов на Урале, откроют вам путь в удивительный мир поисков истины и правды, которых никогда не прекращало человечество и которые, я уверен, продолжатся, хотя бы некоторыми, до тех пор пока мы не увидим Истину уже не «сквозь тусклое стекло, гадательно», а, как обещает Апостол, «лицом к лицу» (1 Кор. 13,12).

Москва, 1 июля 2009 года

Андрей Зубов

Лекция 1

Дорогие друзья, благодарю вас за возможность встретиться и провести несколько бесед в столице Урала, древнем и прекрасном городе Екатеринбурге. Ведь для всех нас возможность встречаться друг с другом — одна из самых главных не только чисто человеческих, бытийных, но и религиозных задач.

Дело в том, что человек всегда, с тех самых пор, как стал человеком, страдает от двух страшных врагов, которые совершенно реальны и с которыми приходится жить лицом к лицу. Один — наша конечность, наша смерть. Думаю, никто из нас не сомневается ни на йоту, что его земное пребывание однажды прекратится. С тех пор как человек живет на земле, он несет в себе это знание. Но с этим соединяется и иное знание: безумное, невероятное и такое же всеобщее. Маленький ребенок не имеет понятия ни о религии, ни о Боге, но если вы его спросите, будет ли он жить вечно, не задумываясь, он скажет «да». Он не знает смерти — как не знает ее душа. Душа в глубине своей говорит, что мы бессмертны. А реальный опыт жизни убеждает нас в обратном — это первое раздвоение и первая большая трагедия человека. Вторая — преодолением которой мы сейчас занимаемся — это трагедия человеческой отчужденности. О ней меньше говорят, хотя, в сущности, она так же очевидна.

Что такое отчужденность? Каждый из нас в глубине души ощущает себя таким, как все: любой человек подобен мне, потому мы и можем говорить друг с другом, общаться, дружить, вступать в брак и рожать детей. Потому что мы одно, мы единое целое. И в то же время, начиная с детства, с детских огорчений, каждый знает и то, что враги человеку — ближние его, и среди самых близких людей — родственников, друзей, сослуживцев, да и очень часто в семье, с женой, мужем, детьми, — человек чувствует себя бесконечно одиноким. Общего языка не существует. Всегда кажется, что это какая‑то ошибка, нонсенс. Но так живет все человечество, и этот нонсенс проявляется не только в личных отношениях. Войны, взаимная ненависть, миллионы жертв социальной или политической вражды, межнациональных конфликтов за всю историю человечества говорят нам, что люди действительно друг другу враги. В то же время в глубине души мы знаем, что каждый человек подобен нам и все мы — некое единство. Мы стремимся к любви и не получаем ее — это второй наш огромный опыт. Мы с вами будем пытаться его преодолеть; мы вообще должны преодолевать отчужденность. Позвав к себе соседку: «Пойдем вместе выпьем чаю», вы можете разговаривать о самых простых вещах: что показывали по телевизору, что писали в газете, почем нынче масло — тема не важна. Самое главное — то общение душ, которое при этом происходит, оно гораздо важнее тем. Один из крупнейших современных русских философов, с кем мне в юности довелось общаться, как‑то сказал: «Давайте собираться и просто пить чай. Не надо выдумывать глубокие темы для разговоров. Если эти темы придут, они придут сами. Самое главное — общение».

Так вот, эти две задачи, преодоление смерти и преодоление отчужденности, появились не вчера, не позавчера и не тысячу лет назад. Человек сосуществует с ними всегда: с тех пор, как ощутил себя homo sapiens, то есть человеком мыслящим. Сотворение человека — великая тайна; библейский рассказ дает нам только канву, стержень: он в том, что человек сотворен не просто из земли, как животные, а по образу и подобию Божию. «И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему, по подобию Нашему», — говорится в Книге Бытия (Быт. 1: 26). Все религиозные традиции мира согласны в том, что человек несет в себе нечто Божественное. Преодоление стоящих перед ним проблем, великих и страшных, и есть религия. Многие из вас, я уверен, знают происхождение слова «религия». Оно латинское и происходит от глагола religo со значением «воссоединять, вновь связывать». Кстати, наше слово «вера» очень похоже по своему внутреннему смыслу: оно восходит к древнему индоевропейскому корню со значением «вить» и родственно санскритскому слову varatra «веревка, канат». Вера — то, что связывает или воссоединяет человека с Богом. А зачем человеку это воссоединение и вообще зачем человеку Бог?

Вот многие считают, — и нас так учили в советской школе, — что люди довольно поздно создали себе религию. Как полагают марксисты, религия — это продукт ощущения нашей беспомощности перед силами природы. И отчасти они правы. Мы действительно беспомощны — только не перед дождями и извержениями вулканов, не перед холодом и жарой, для борьбы с этим у человека имеются кое–какие средства. Мы и сейчас так же беспомощны перед отчужденностью друг от друга и перед нашей конечностью, как в тот день, когда первый человек ступил на землю. Мы нимало не приблизились к решению этой задачи. Видимо, человеку это не по силам. И именно поэтому он ищет связи с тем, что имеет власть над смертью и раз- деленностью. Это нечто находится по ту сторону смерти и разделенности, оно бессмертно и целостно. Это бессмертное и целостное создало существующий мир. Древний человек — равно как и мы с вами, если рассуждаем разумно, — прекрасно знал, что у любой вещи есть причина. Он это понял, когда стал существом думающим, а до этого, наверное, и понимать не надо было. Но как только возник интеллект, люди должны были осознать, что не только, скажем, у животного есть причина — его родители, не только у рубила есть причина — мастер, который его сделал, не только у рисунка — художник, который его нарисовал, но и у всего мира есть причина — Тот, Кто его создал. С Ним связываются упования людей на бессмертие и целостность. И возникает религия.

Зададимся вопросом: когда это произошло? Ответить на него современная наука не в состоянии, но и то, что мы можем с определенностью сказать, значительно.

Религия относится к той сфере человеческой деятельности, которая называется духовной. Духовная деятельность теряется для потомков, если она не отражена в конкретных памятниках. Чтобы понять, каков был духовный мир, например, древнего грека, мы должны открыть книгу — Гомера, Гесиода. А что мы откроем, чтобы понять, каким был духовный мир древнего доисторического человека? Он не писал (письмо появилось очень поздно) и даже — в древнейшую эпоху — не рисовал: поданным палеоантропологии, науки о древнем человеке, живопись появилась где‑то тридцать пять тысяч лет назад, а человек существует намного дольше. Как же нам понять духовный мир доисторического человека? Для нас это очень важно, потому что только тогда мы сможем сказать, присуща ли религия, вера человеку имманентно, то есть внутренне, или нет. Но мы располагаем скуднейшими, ничтожными памятниками — малым количеством материальных остатков, которые являются лишь отпечатками, частичками былого духовного мира. И все же из‑за одной лишь скудости источников считать, что древний человек был духовно примитивен, у нас нет оснований. Несомненно, примитивны были технологии, орудия труда. Но кто и когда доказал, что духовный мир человека и его техническая оснащенность идут рука об руку?